Почти сразу всем присутствующим стало ясно: к дверям давным-давно никто не прикасался — пожалуй, не менее полувека. Наконец они поддались. Зрелище, представшее глазам солдат, вошедших внутрь (среди них находился и приятель моего отца), было не менее жутким, чем звуки, о которых рассказывали в городке. Гробов оказалось восемь, в том числе очень старый, со свинцовым стеклом-окошечком. И ни один из них не стоял как положено! Два — вертикально, отчего из них вывалились чьи-то скелеты в полуистлевших нарядах прошлого века. Еще один оказался перевернутым, у остальных сдвинуты крышки, из-под которых свешивались руки и ноги погребенных.
Несчастных солдат, позеленевших и трясущихся от страха, начальство немедленно заставило навести порядок, расставив все гробы на предназначенные им места — по специальным каменным скамьям вдоль стен. Потрясенный горем отец погибшего не желал верить, что, кроме покойников, в склепе никого нет и не было, а потому к вечеру по его приказу вокруг объекта выставили военную охрану, дабы доказать, что мистика тут ни при чем.
Дружный вопль и топот мчавшихся прочь часовых жители близлежащих домов услышали около полуночи: как выяснилось, никакое начальство не могло заставить солдат, заступивших на пост, остаться там после того, как из охраняемого склепа послышались стук и стоны…